|
::Гостевая::
 Первый
по времени заселения район Томска -
район Воскресенской горы. Еще во
второй половине XVII века, когда
томская крепость начинает терять
военное значение в связи в
прекращением нападений на нее
местных племен, горожане начинают
селиться за ее пределами - сначала,
конечно, к крепостным стенам поближе.
Застройка Воскресенской горы была на
первых порах довольно хаотичной -
люди строили дома, как и где им было
удобно, не особенно заботясь о
создании прямых улиц. От скученности
строений часто случались пожары.
Лишь в XIX веке томские власти
упорядочивают строительство и на
Воскресенской горе, и в остальных
районах города. Тогда на
Воскресенской и появляются улицы,
большинство из которых до наших дней
сохранили исторические названия:
Обруб, Кузнечный взвоз, Кузнечный
проезд, улицы Кривая, Белозерская и
многие другие.
 Первая
томская школа открыта была в 1744
году при Алексеевском монастыре.
Называлась она Русским духовным
училищем. Не то чтобы томичи были так
уж склонны к религиозному
образованию, просто для обучения,
согласитесь, требуются какие-то
учебники или хотя бы другие книжки, а
монастырь на тот момент был
единственным местом в городе, где
имелась библиотека. Причем была она
не только по сибирским, но и по
российским меркам довольно обширная
и состояла не только из книг
церковных, но и гражданских, имелись
даже учебники. Считалось также, что
при такой библиотеке и люди
грамотные должны быть, стало быть, и
преподаватели в школе будут.
Заминка, впрочем, вышла с
учениками: на первое объявление об
открытии школы откликнулось...
человек десять. Так что занятия не
начались ни первого сентября, ни даже
первого октября. К ноябрю желающих
учиться набралось 30. Когда же
школьное начальство собрало
учеников на первое собрание,
оказалось, что "дети" уже сильно
в годах - кому 30, кому 40, а кто и вовсе
пришел учиться на старости лет.
Сорокалетних (и старше) неучей
отсеяли сразу, отчего, правда,
количество учеников сократилось до
22. В таком вот составе и начала
занятия первая томская школа. В
училище обучали чистописанию,
арифметике, катехизису (основам
православия). За первые 15 лет
существования здесь получили
образование около 100 человек. До
конца XIX века Русское духовное
училище было единственным в городе
учебным заведением.
Первый томский
православный храм был построен в 1604
году. Троицкая церковь - ровесница
города, и строили ее на Воскресенской
горе первые томичи - казаки, служилые
люди - стрельцы. В этой церкви
хранилась главная томская святыня -
икона Богоматери Иверской,
подаренная томичам царем Борисом
Годуновым. Как выглядела первая
томская церковь, точно не известно -
она, как и весь Томск, подвергалась
столь частым пожарам, что теперь
археологам затруднительно найти
хоть что-либо от той, самой первой,
церкви. Известно, однако, что
деревянный храм просуществовал до
начала XIX века. Когда здание было
признано опасным для проведения
богослужений и закрыто, икону
Богородицы перенесли в
Благовещенскую церковь, что
располагалась на нынешней пл.
Батенькова. Тем временем рядом со
старой церковью заложили новую,
каменную, церковь Воскресения
Христова, ныне это одна из
красивейших церквей города.
 Первая
томская газета - "Томские
губернские ведомости" - начала
выходить в 1857 году. Это была
газета правительства Томской
губернии, и потому, прежде всего,
печатала постановления этого самого
правительства и другие официальные
документы. Здесь же, бывало,
перепечатывались самые важные
новости столичной жизни из
центральной прессы. Новости из
местной жизни были не в чести -
понятно, что власти предпочитали не
обсуждать санитарное состояние
города или иные местные проблемы.
Потому самым интересным для томичей
был так называемый "неофициальный
отдел" - здесь-то находили
применение разнообразные таланты
журналистов редакции. Собственно,
профессиональными журналистами они
не были: учителя томских гимназий (например,
главный редактор Дмитрий Кузнецов),
чиновники губернии (самый известный -
Григорий Потанин, чиновник
статистического управления), офицеры,
священники, купцы и даже…
политические ссыльные.
Поскольку местные новости
печатать возможности не было,
новоиспеченные журналисты вплотную
занялись местной историей, благо,
многие чиновники имели вполне
свободный доступ к архивам. Так
появились статьи о томских
губернаторах первых лет
существования губернии, об истории
основания города, о примечательных
событиях из прошлой жизни Томска, но
не только - например, много было
статей о жизни сибирского
аборигенного населения. Иные
материалы были столь уникальны, что
их с удовольствием перепечатывала не
только центральная пресса, но даже
издания, к примеру, Русского
географического общества. Увы,
расцвет первой томской газеты
продолжался недолго: большинство ее
журналистов в 1865 году были
арестованы по политическим
обвинениям - власти инкриминировали
им заговор с целью отделения Сибири
от России - может, потому, что газета
писала о нашем "медвежьем угле",
месте ссылки со слишком большой
симпатией...
 Согласно
документам, первый театр пожаловал в
наш город в 1848 году. Это была одна
из многочисленных трупп,
переезжавших из города в город, чтобы
как-нибудь поддержать свое
существование. Известно, что
руководил ею некто Маркевич,
артистов в ее составе было немного.
Первый спектакль был дан в помещении
манежа гарнизонных казарм (сейчас
здесь стадион "Труд") и прошел
при полном аншлаге. Когда же артисты
уехали, горожанам стало как-то скучно.
Вдруг оказалось, что Томск очень даже
нуждается в утонченных развлечениях.
Томское общество заволновалось, даже
кинули клич - даешь, мол, театр! Однако
когда дошло до дела, оказалось, что
томские купцы не то бедные, не то
жадные... Спас ситуацию томский
золотопромышленник Филимонов,
построивший здание театра на свои
кровные. Деревянное здание театра
находилось на месте нынешних клиник
медуниверситета (тогда здесь лечили
от скуки). С тех пор, то есть с
середины позапрошлого века, Томск
получил возможность постоянно
принимать у себя артистов. Не
проходило года, чтобы в город не
заехала какая-либо бродячая труппа.
Обычно в Томске актеры не
задерживались - сборы не покрывали
расходов на содержание артистов, да и
условия работы были не лучшие: купец
Филимонов точно не знал, как строят
театр, и что-то при строительстве
сделал не так, поэтому в зале было
несколько темно, душно, а также дымно
- с печами, наверное, был непорядок.
Неприхотливые томские зрители
терпели, а вот актеры - нет. Так что
театр иной раз пустовал по несколько
лет. Лишь после открытия
университета и появления
интеллигентной публики в городе
встал вопрос о строительстве нового
здания. Каменный театр построил на
свои средства купец первой гильдии
Евграф Королев, потому и назывался
театром Королева. Увы, это красивое
здание сгорело в 1905 году после
черносотенного погрома.
 Прообразом
почтового ящика историки по праву
считают флорентийский тамбури.
Тамбури - это общедоступная урна,
предназначенная для анонимных
доносов. Она устанавливалась у стен
церквей и соборов. Именно это
приспособление навело на мысль о
способе сбора частных писем француза
Ренуара де Виллайса.
Он-то и изобрел нечто
подобное нынешним почтовым ящикам.
Уже в 1843 году 20 деревянных ящиков
было установлено в Праге. Перед
извлечением писем служащий почты
трижды звонил в колокольчик, чтобы
поторопить опоздавших отправителей.
В декабре 1848 года почтовые
ящики появились и в России - в Санкт-Петербурге.
Они были изготовлены из досок,
обшитых листовым железом, и
покрашены в темно-синий цвет. Эти
приспособления часто воровали,
поэтому власти решили их заменить на
40-килограммовые чугунные. В 1910 году
почтовые ящики были оснащены дверцей
для облегчения выемки писем. Но все
же доверия "синяя коробчонка" не
вызывала. В 1848-49 гг. из каждых ста
отправленных писем лишь 11 опускались
в ящик, через пять лет это количество
удвоилось.
Только в 1896 году первый
макет коробки для сбора
корреспонденции был передан в Томск,
где наши мастера сделали первый
томский почтовый ящик. Он до сих
пор хранится в Томском музее связи. И
надо сказать, на первый взгляд
практически ничем не отличается от
современных.
 "Белл&Блэк"
- это первый телефон, "прописавшийся"
в Томске еще в 1892 году. Именно
тогда закончилось строительство
Томской телефонной станции, и у
горожан появился смысл приобретать
настоящие телефонные аппараты и
общаться друг с другом, не выходя из
дома. Кстати, купить чудо-технику
могли немногие. Такую роскошь
позволяли себе состоятельные люди, в
основном купцы. Чаще всего они
устанавливали у себя телефоны
шведской марки "Белл&Блэк", в
1892 году в Томске обслуживались 43
абонента.
Сказать по правде, телефон
в нашем городе можно было увидеть
задолго до названной нами даты: в 1886
году известный томич Петр Макушин
привез в свой магазин телефонный
аппарат, но дозвониться по нему по
городу было невозможно. Тогда
Макушин купил вторую "трубку" и,
установив ее в типографии, мог из
своего рабочего кабинета общаться с
полиграфистами. Но все же настоящим
телефонным аппаратом можно считать
лишь тот, что дал возможность
беспрепятственно дозвониться до
желаемого абонента.
 Здесь
уж отнять пальму первенства у Петра
Ивановича Макушина некому: первый в
Томске книжный магазин открыт им 4
марта 1873 года. Магазин был
единственным в Томске, а также в
Сибири. До 1873 года как-то никому не
приходило в голову, что в Сибири
могут нуждаться в чтении. Сибиряк,
которому пришла в голову эта
странная мысль, мог обратиться в
ближайший центр книгоиздания - в
Москву: всего каких-то 20-25 дней езды.
Кажется, Петр Иванович Макушин был
первым, кому пришла в голову идея не
заставлять сограждан ездить в
столицу за каждой книжкой или
месяцами ждать присылки ее по почте,
а обеспечить их хорошим и полезным
чтением на месте. Идея эта могла
возникнуть только у неисправимого
идеалиста или же у очень
предприимчивого коммерсанта,
решившего освоить никем не занятый
сектор рынка: раз книжных лавок в
Сибири не было, значит, и конкурентов
тоже. Дело, впрочем, было рискованным:
Сибирь не изобиловала грамотными
людьми, а сколько из грамотных желали
читать, вообще никому было не
известно. Быстро нажиться на
книготорговле - и думать нечего.
Впрочем, Макушин был к трудностям
готов: он привык к скромной жизни, так
как вырос в семье сельского
священнослужителя и с детства познал
нужду и лишения. Сам он тоже долгое
время работал смотрителем духовного
училища, живя, прямо скажем, на
небольшое жалованье. Будь
макушинское намерение чудачеством,
вряд ли удалось бы ему найти и деньги
для задуманного, потому что своих
средств у него не было. А ведь деньги
были найдены: томский купец П.В.
Михайлов согласился вложить в дело
5000 рублей. Так был основан торговый
дом "Михайлов и Макушин".
Первый сибирский
книготорговец не строил иллюзий по
поводу просвещенности своих будущих
покупателей. Он понимал, что в
магазин их нужно приглашать, а то и за
руку приводить. При магазине была
открыта Публичная библиотека. Вход в
эту библиотеку был с умыслом сделан
через торговый зал магазина, так что
полюбившееся чтиво можно было взять
почитать, а можно и купить. Однако
Петр Иванович этим не ограничился. Он
поставил целью оповестить о магазине
как можно больше народа, для чего
открыл свой книжный киоск на самом
бойком месте - на большом базаре. В
киоске том Макушин не погнушался
торговать сам. А через несколько лет
"Сибирский книжный магазин"
имел уже несколько тысяч клиентов в
Томске и не только. Последним
достижением первого сибирского
книготорговца было открытие филиала
фирмы в Иркутске в 1893 году. К тому
времени у Макушина появилось немало
конкурентов, но затмить первого
сибирского книготорговца не смог
никто.
 Самое
длинное строительство в истории
города - строительство Троицкого
кафедрального собора,
продолжавшееся 59 лет. История
Троицкого собора начинается в 1841
году, когда с благословения томского
епископа Афанасия начался сбор
средств на строительство. Проект
храма был заказан столичному
архитектору К.А.
Тону, автору многих храмовых
проектов, в том числе проекта храма
Христа Спасителя в Москве, на который,
судя по свидетельствам
современников и сохранившимся
фотографиям, удивительно был похож
Троицкий собор. Осуществлением
проекта на месте занялся другой
известный в городе архитектор - А.П.
Деев.
Работы шли не без
трудностей. Техническую часть
строительства возглавил некто Тарас
Лысанов, вроде бы крестьянин, много
занимавшийся строительством в
Сибири. По неизвестным причинам за
него поручились почти все томские
богатеи. Но, едва начав работы,
Лысанов получил задаток и исчез с ним
в неизвестном направлении. А между
тем строительство, ведшееся столь
сложно, вступило в завершающую
стадию - надо было возводить купол. 26
июля 1843 года возводимый купол собора
рухнул. Гром его падения был слышен
во всем городе, огромное пылевое
облако заволокло всю его центральную
часть. Под обломками оказались
десятки рабочих. Созданная комиссия
причин катастрофы так и не выяснила.
Однако для томских
православных причины падения собора
и не имели большого значения. Недаром
первая после катастрофы проповедь
томского епископа начиналась
словами Писания: "Если Господь не
созиждет храма, напрасно трудятся
строящие его". Именно потому, что
падение храма было воспринято как
немилость Божья, так мало желающих
оказалось и дальше жертвовать на
восстановление собора. Развалины
собора простояли в центре Томска 30
лет, поросли березами, в них находили
приют бездомные люди и собаки.
Чтобы сдвинуть дело,
понадобилось поставить вопрос об
основании в Томске храма науки. Нужен
был материал для строительства
университетского здания, и кто-то
предложил разобрать то, что осталось
от собора. И в горожанах заговорила
совесть. В 1885 году работа опять
закипела - нашлись и материалы, и
толковые инженеры, и честные
подрядчики. Собор был освящен и
открыт в 1900 году. Его история как
главного храма города насчитывает
всего 29 лет - в 1929 году службы в соборе
прекратили, затем, в 30-е годы, он был
разобран.
 Самый
большой политический скандал в
истории города связан с
губернаторством Григория Лерхе -
молодого (26-летнего) правоведа, что
назначен был в Томск в 60-е годы XIX века.
Остаются тайной причины, по которым
не сложилась его столичная карьера.
Впрочем, рискнем высказать
предположение, что одна-то причина
довольно ясна: был этот молодой юрист
небезупречного поведения, проще
говоря, большим донжуаном. В Сибири
жизнь его сначала не заладилась.
Работа губернатора была весьма
скучна, женщины же сибирские почему-то
столичного красавца не жаловали. Во
время одной из многочисленных
служебных командировок в столицу
Лерхе пожаловался на тяжкую жизнь и
недостаток дельных сотрудников
директору Сибирского комитета МВД
Буткову, и тот, посочувствовав горю,
рекомендовал Лерхе... г-на
Шершпинского, содержателя
столичного фешенебельного
публичного дома (кстати, деловое
свидание двух крупных чиновников там
и состоялось). Лерхе предложил
Шершпинскому должность томского
полицмейстера, и тот согласился с
легкостью необыкновенной. Лерхе был
очень доволен новым сотрудником:
полицмейстер исправно доставлял ему
местных красавиц, его молодцы
хватали женщин прямо на улице. Правда,
не всегда и не все было гладко.
Говорят, один купец, за женой
которого пытался приударить
губернатор-ловелас, попросту зазвал
последнего в гости, а потом, в
качестве угощения, велел выпороть на
конюшне. От купчихи Лерхе отступился,
но порка, видимо, не пошла впрок, а
лишь добавила остроты ощущениям.
Охота на дам так захватила
губернатора и "полицмейстера",
что они совершенно забыли о своих
служебных обязанностях. В Томске
началась настоящая эпидемия краж,
грабежей, изнасилований. Появились
конные воры, которые среди бела дня и
на глазах занятой другим делом
полиции на всем скаку срывали с
граждан шубы крючьями. Не говоря уже
о шапках. Обыватели стали
вооружаться. Потом стали писать
генерал-губернатору Сибири.
Сибирское начальство очень
заинтересовалось томскими делами, и
вскоре Лерхе пришлось ехать в Омск,
тогдашнюю столицу Сибири,
объясняться с Сибирским генерал-губернатором
Пановым. Результатом беседы двух
губернаторов стало полномасштабное
расследование переживаемой Томском
трагедии, в итоге которого
выяснилось, кстати, почему
Шершпинский так легко согласился
поехать из столицы в Сибирь: он не был
здесь новичком, побывал в Сибири на
каторжных работах, откуда, кстати,
сбежал и много лет очень ловко
скрывал свое бурное прошлое. Вот бы
такой криминальный талант да в
мирных целях... Беглого каторжного на
каторгу и отправили. Что до Лерхе, то
власти решили замять скандал. Горе-губернатора
просто отправили в отставку. В Томске
он, понятно, не остался. Следы Лерхе
по окончании расследования теряются.
Политики со стажем -
редкость: профессия рискованная,
удержаться "наверху" непросто.
Тем не менее в Томске на протяжении
его истории были и даже есть сейчас
политические деятели, чей стаж
превышает несколько десятков лет.
Так, томский купец Иван Алексеевич
Еренев (1827-1899) с 1870-го по 1899 год
постоянно избирался депутатом
городской думы. А вот купец Андрей
Петрович Карнаков (1838-1910), также
имея 29 лет депутатского стажа, при
этом два срока отработал городским
головой. В этой должности он много
внимания уделял благоустройству
города - уборке мусора, мощению улиц.
При Карнакове появились телефонная и
электрическая станции, открылись
Технологический институт (ныне
политехнический университет),
коммерческое училище... Словом, А.П.
Карнаков был целой эпохой в истории
города. Одна деталь: причиной
политического долгожительства И.А.
Еренева и А.П. Карнакова стали не их
личные политические амбиции и
изворотливость, а... феноменальная
честность купцов. Депутатство в
старые времена было не
высокодоходной работой, а нелегкой
общественной обязанностью,
исполнять которую мало было
охотников. Вот и просили самых
совестливых и обязательных...
Из современных политиков
по части политического
долгожительства с А.П. Карнаковым и И.А.
Ереневым может потягаться только Егор
Кузьмич Лигачев (г.
р. 1920). С 1965 по 1983 год он был первым
секретарем Томского областного
комитета КПСС, в 1983-1990 гг. - членом
Политбюро ЦК КПСС, затем, после
падения коммунистического режима,
работал в Коммунистической партии РФ.
Наконец, не так давно Егор Кузьмич
вновь вернулся в Томск уже в качестве
депутата Государственной думы от
Томской области. Таким образом,
непрерывный политический стаж Е.К.
Лигачева составляет 37 лет и мог бы
быть признан абсолютным рекордом за
весь период истории Томска, однако
значительная часть карьеры Егора
Кузьмича сделана была не в Томске, а в
столице.
 Самым
честным миллионером истории Томска
справедливо может быть назван
томский купец Захар Михайлович
Цыбульский. Начав карьеру в
середине XIX века канцеляристом в
Ачинске, он был замечен Енисейским
губернатором за красивый почерк и
переведен в губернскую канцелярию,
где, впрочем, прослужил недолго, уйдя
работать к золотопромышленникам -
заработок выше, да и перспективы есть.
Несколько лет Цыбульский проработал
в компаниях купцов Рязанова и
Красильщикова, зарабатывая довольно
неплохо, но не чрезмерно: около 2000
серебром в год. Постепенно он
обрастал связями, новыми
знакомствами. В итоге связи вылились
в женитьбу на дочери
золотопромышленника Бобкова,
Федосье Емельяновне. Емельян Бобков
был золотоискателем средней руки со
средними же достижениями. В компании
Бобкова Цыбульский на правах зятя
управлял несколькими приисками. Но и
только. После смерти тестя состоялся
раздел имущества между наследниками.
Цыбульские получили дом в Томске и
несколько приисков в Ачинском округе.
Правда, к приискам тестя прилагались
немалые долги. С них и пришлось
начать новоиспеченному
золотопромышленнику. Выйти из
положения можно было, пустившись в
какую-либо аферу - оттягать богатый
прииск у соседа, взять большую ссуду
и уехать с деньгами за границу...
Цыбульский был, похоже, человеком
другого склада. Во всяком случае, в
темных делах он замечен не был, зато 18
лет исправно приводил в порядок дела
тестя, расплачивался по долгам,
пытался свести концы с концами. К 50
годам он так и не стал миллионером.
Все искал новые месторождения, даже
лично участвуя в экспедициях, все
платил долги (и делал новые) и,
кажется, смирился с такой жизнью.
Однако в 1864 году фортуна
наконец повернулась к нему лицом - на
реке Абакан были обнаружены золотые
россыпи. В одночасье 53-летний
золотоискатель-неудачник стал
обладателем миллионного состояния.
Он становится коммерции советником,
затем - депутатом думы и городским
головой. Богатство не вскружило
Цыбульскому голову - значительную
часть своих вновь обретенных
капиталов он и его супруга тратили на
благотворительные цели - только на
открытие Томского университета
Цыбульский дал 150000 рублей. А еще
строил школы и больницы,
благоустраивал городские улицы за
свой счет... Городское "общество",
купцы, Цыбульских не любили, не
одобряя их "слишком" активной
благотворительной деятельности.
Другие же горожане говорили: "И
среди миллионеров есть добрые люди".
Всей своей жизнью Захар Цыбульский
опровергал мнение о том, что большое
состояние приобретается не иначе,
как нечестным путем.
Самый щедрый
благотворитель в истории города -
купец Иван Алексеевич Еренев,
живший в конце XIX века. Был он
потомственным купцом, кожевенником.
Отец оставил Ивану Ереневу небольшой
кожевенный заводик и... мечту о
строительстве на свои средства
женского монастыря. Потому что, учил
он сына, купец обществу должен быть
полезен. Урок был усвоен Ереневым-младшим
на всю жизнь. И хоть отец основать
монастырь не успел, сын, едва удалось
ему выйти в первую купеческую
гильдию, выстроил Успенский собор в
Иоанно-Предтеченском женском
монастыре, а в соборе - придел Алексея
Митрополита Московского, в память о
родителе покойном.
Вскоре о Ереневе
заговорили в городе как о щедром
благотворителе. Шесть лет был он
старостой Знаменской церкви, помогая
ей и деньгами. Построил два училища -
мужское и женское, женскую гимназию.
Для мужского духовного училища в
Духовском переулке (сейчас -
Совпартшкольный) выстроил купец
двухэтажное каменное здание,
стоимостью 20 тысяч рублей, в коем
помещались училищная церковь и
небольшая, но благоустроенная
больница.
Еренев стал потомственным
почетным гражданином Томска, был
обласкан властями, имел
государственные награды... и перешел
из первой во вторую, низшую,
купеческую гильдию. Дела купца
пошатнулись: не всякая фирма
способна пережить такой
благотворительный марафон. Все
труднее становилось заниматься
благотворительностью и одновременно
кормить большую семью, учить детей (их
у Еренева было 10).
Пытаясь удержаться на
плаву, Еренев начал сдавать в аренду
торговые площади, приносившие
прибыль. Пришлось пожертвовать
лавками в самых бойких местах города.
Аренда позволяла вылезти из долгов,
но ненадолго. Ненадолго помог и
переход во вторую гильдию, что сулило
некоторое снижение налогов. И тогда с
болью сердечной Еренев, увы, пошел на
нарушение своих принципов и признал,
что столь щедрым благотворителем он
отныне быть не может. И сдал городу
два училища, которые содержал 7 лет.
Мысль о сдаче их площадей в аренду
или продаже зданий купца,
естественно, не посетила. Впрочем,
это было единственным отступлением
от принципов: купец не унялся и, уже
будучи во второй гильдии, в
стесненном финансовом положении,
летом 1897 года расширил и
отремонтировал им же возведенный
корпус мужского духовного училища.
Через 2 года, в марте 1899-го, Ивана
Алексеевича не стало. В некрологе
сообщалось - умер от болезни сердца.
Дети потомственного почетного
гражданина по миру, насколько
известно, не пошли, но и в составе
купеческих гильдий замечены не были.
 Самый
масштабный финансовый крах в истории
города связан с именем одного из
самых богатых и известных томских
купцов - Федора Александровича
Горохова. Начав карьеру простым
канцеляристом в г. Енисейске, он,
благодаря энергичности и
исполнительности, был замечен
томским губернатором.
Организаторские способности
молодого человека обеспечили ему
быструю карьеру: вскоре Горохов
становится томским прокурором. На
этом посту он снискал себе славу
защитника закона, раскрыв несколько
преступлений из разряда
нераскрываемых. Горохов был замечен
в обществе и вскоре удачно женился на
дочери богатого золотопромышленника
Филимонова.
С этого времени Горохов
начинает принимать активное участие
в семейном деле Филимоновых -
золотодобыче, для чего даже выходит в
отставку. Занявшись
золотопромышленностью, Горохов
преуспел в этом деле так же, как в
карьере чиновника. Больше того -
Горохову удалось изобрести новый
способ обогащения, еще более быстрый
и уж точно менее трудоемкий, чем
золотоискательство. Ныне этот способ
известен как строительство
финансовой пирамиды. Компания
Горохова-Филимонова предлагала
огромные проценты по вкладам - до 100
процентов годовых, и, главное -
выплачивала их без задержек. Деньги
хлынули рекой.
В центре Томска (на месте
теперешнего Дома офицеров) выстроил
купец большой дом и при нем сад с
фонтанами и ажурными беседками.
Каждая из беседок имела свое
название, написанное при входе: "Убежище
уединения", "Храм любви" и
прочее в подобном стиле.
Чувствовалось, что хозяину хотелось
блеснуть образованием и воспитанием
(хотя мало было и того, и другого).
Иные образованные люди находили
надписи пошловатыми. Придирались,
конечно, завистники. У Горохова
бывало все томское высшее общество,
вплоть до губернатора. Побывав и
повосхищавшись, несли свои деньги.
Благоденствие компании
Горохова продолжалось почти 10 лет. Но
в 1850 году пирамида рухнула. Дефицит
ее на момент краха составил больше 2
миллионов рублей. Впрочем, томичи
больше склонны были подсчитывать
свои собственные убытки. Статистика
неумолима: крах Горохова привел к
полному обновлению списка томских
купцов. На имущество Горохова был
наложен арест, затем объявлен
конкурс, и все пошло, как говорится, с
молотка. Бывший же миллионер
последние годы жизни прожил в убогом
домишке по соседству со своими
бывшими хоромами. Так проходит
земная слава...
1. 2. 3. 4.
5. 6. 7.
|
|
